Из серии:  “ЖИЗНЬ В АРЧЕ, ЛАГЕРЕ СЛАВНОМ И ЛЕГЕНДАРНОМ”

Контора* и лыжи.

И, надеясь на старого друга и горные лыжи,
Я пока пребываю на этой пустынной земле.

Ю.Визбор

Началось это давно, где то в 1970 году (может быть) но последствия проявились этой зимой в своём апогее.

Как я писал ранее, у меня была инструктор первая, ещё из школы, Вдовкина Зинаида Михайловна и про её мужа Алексея Валериановича тоже вспоминал, так вот Валерьяныч был чекистом в «конторе», как она любовно называлась в их кругах, а по нашему в КГБ. Кем он там был я не знаю, но не оперативником, вроде как химиком и в форме я его не видел, но звание он имел уже не маленькое. Как в фильме Рязанова, у их милой компании (небольшой, надо сказать) был бзик – по субботам волейбол в зале Динамо. Самое главное же действо было потом, после матча. в ближайшей пивнушке, где обсуждались и счёт матча, и криворукость подающего, и лопоухость защиты, и качество вяленой рыбки, и размеры дамских верхних и нижних бюстов, конечно. Вот на такой закрытый (контора всё ж) междусобойчик я был приглашён и даже чуток сыграл в какой-то команде. Славы своим участием не снискал, поскольку игроки, спаянные общим интересом давно и предсказуемо, возможности друг друга знали, а я нет. И они не знали моих. В дальнейших матчах я принимал активное участие на скамейке вечного резерва, что меня устраивало вполне – не за волейболом же я туда ходил, в конце концов. Это я к чему? А вот – в самой первой встрече Валерьяныч представил меня обществу страшных чекистов и меня им, соответственно. Так я познакомился с активом, ну и замечательно. Продолжение (неожиданное) последовало лет 6 спустя, в альплагере Ала-Арча, в зимний сезон, когда я работал инструктором по горным лыжам. На этом вводная часть заканчивается, дальше перейду к сути.

14 января, первый день 1 смены (всего за зиму четыре), я дежурный и занимаюсь размещением участников и толкованием дальнейшей их судьбы. В числе самых стеснительных последних вижу знакомое фейсо и недоумеваю по поводу его здесь нахождения, разве только ради приглашения меня на волейбол (где я давно уже не показывался).                                                                                                                                    – Привет, Толя*! Ты чё тут?                                                                                                    – Привет! Вот по путёвке сюда.

По какой? Начслухом в лагерь? (была такая должность в лагере – замполит (!), которого злые альпинисты звали начслухом) – это вроде я так пошутил. Оказалось, что хоть звания у Толи были немалые (может старлей, а может уже и капитан), но отпуск летом ему не светил и его выпнули зимой под плач и причитания о злой судьбе чекиста. Пришлось срочно активизировать свою деятельность и заняться утешением, размещением, и утрясанием бытовых удобств потерпевшего служебный произвол. Вечером Толя был представлен местному истеблишменту в апартаментах Виктора Суханова (он делил тогда избу с начальником лагеря Ильфатом Мухамедвалеевым – Ильфат слева, Сухан справа). Это сейчас Анатолий Алексеевич профессор и стал немногословен, а тогда разразился длинной речью:

– У меня бутылочка коньяка есть, так может…? (В лагере была полувоенная дисциплина и сухой закон)                                                                                                    – Да как ты посмел…., да как ты вообще, да ты совсем – закричал возмущённый истеблишмент и подхалимы-инструктора.                                                                          – Чем ваше конторское начальство думало, давая путёвку, когда их не достать достойным, а тут…                                                                                                                    – Нет, и где, наконец, чекистское достоинство? Ехать в спортивный лагерь с одной (ОДНОЙ!!!) бутылкой коньяка? Тут все горестно вздохнули и понурились – ведь придётся свои запасы сразу доставать.                                                                              – Нет! Закричал раскаявшийся, – это коньяк одна только, а ещё водка есть!

Опять стало тихо, но Суханов отмяк раньше всех  и на правах хозяина  рёк:

– Тега, за плиту, торжественную яичницу на самой большой сковороде! Лях – солёные помидоры, у меня сало есть. Всё, по местам!

Так Натолийсеич попал в липкие сети вербовщиков горных лыж. Пользуясь старым знакомством и используя административный ресурс, я забрал его в свою группу (у каждого инструктора было 15 участников, (а все они были поделены ещё и мастерству) и началось катание. С 9 до часу и после обеда, кто хочет, а хотели все, практически, кто мог шевелиться после 4 часов дообедишного кувыркания.

Эта смена была не только этим событием знаменита – с ней приехал из Челябинска лидер группы «Чернильные кляксы», бард Миша Вейцкин с юной флейтисткой. По вечерам Миша с феей пели про самолёт нательный и прочее, а мы восхищались. Миша допелся до того, что решил тут же жениться на фее-флейтистке. Видимо рассчитывая, что месяц как ни как продержится (по закону), а уж в Челябинске может и отпустит страсть. А не тут то было! На завтра была выделена лично Ляхом спасательная машина для поездки в город по столь праздничному поводу и выделена сваха, наша кассирша Валентина Шуман, для утрясания глупых формальностей в ЗАГСе. На следующий вечер гуляли свадьбу со свидетельством и кольцами – это вам не Челяба какая, а Фрунзе!

Смена кончалась, Толя тускнел – отпуску ещё вона скока, а путёвка кончилась. Слава Лях (добрейшей души издеватель) утешал:                                                                   – Ничё, Толян! На следующий год приедешь, потренируешься, а пока дуй за отвальной, сейчас автобус в город едет.

А командная верхушка-тройка села у Ильфата на симпозиум, на котором я не присутствовал (на склоне был), но результат на обеде мне сообщили. Крючкотворы-начальники, вооружившись главным бухгалтером, нашли дыру в правилах, при чём вполне законную. Короче – Толю оформлял Суханов, как своего родственника с оплатой половины стоимости путёвки (12 р.50к.) По приезду из города Толя был информирован и отпразднован, но не остался в долгу и поведал:       Витя, сослуживец и член узкого круга, побывав в середине смены в гостях у нас и познакомившись с нелёгким бытом и условиями издевательств с применение страшных предметов-лыж, устроил начальству истерику и пробил путёвку к нам на вторую смену (позже он тоже остался на второй срок уже как родственник Ляха). Поскольку жене Толя объявил полную стоимость путёвки (что справедливо!), остаток в сумме 12р 50 к. было решено пустить на благое дело. Был составлен список и карта вин, отдан убывающему в город Ляху, в целях обеспечения доставки к вечеру всего по описи. Лях кивнул и умотал, а мы остались одни в лагере. Была пересмена и никого в лагере кроме нас не было, ну и сторожа Назибека в своём домике, возле столовой. А может и его не было. Темнело, за окном искрился снег, мы сидели на кухне КСП (контрольно-спасательный пункт) и ждали гонца. Было грустно. От зелёной тоски, меня всё время мучил морок, что где-то в районе моей кровати, должно кое-что  быть (жил я тогда на третьем этаже, а кухня была на втором), но разум меня охлаждал – откуда? Пили мы или в конференц зале, или на кухне, или у Сухана – в общем ну никак там, у меня не могло быть! Да и на третий этаж…по лестнице за разочарованием…? Кончилось тем, что мы вдвоём (мало ли – ночь, волки…) пошли ко мне и сразу(!) нашли! 2\3 водочки, под нежным названием АРАК. Жизнь заиграла красками и мы поставили (вернувшись на исходные позиции) фирменное блюдо КСП (рецепт: Лук – средний 1 шт. Яйцо 4 шт. Консервы «Субродукты рубленные» – 1 банка, всё на сковородку и инджёй, плиз на двоих. Для начала) и стали ждать развития событий, умилённые на первое время. Даже радиолу завели и пластинку поставили! И вот результат – замелькали фары, кроме Ляха никто не мог там быть и мы ломанулись вниз для торжественной встречи. Лях тормознулся возле столовой и стал кричать, что он торопится и только его непомерное человеколюбие заставило его отвезти заказанное. Я сгонял до машины, забрал портфель (хороший такой – 20 бутылок входило), а Лях по газам и как буря стих за забором. Только позёмка следом. Не сильно то и опечалившись на отсутствие собутыльников, сервировали уже поинтересней стол, под переговоры с чего начнём, поскольку в списке было несколько позиций и, остановимшись на водочке (раз уж начали), открыли портфель.

Кто видел фильм Тарзан в детстве, наверняка запомнил вопли Тарзана, прыгавшего с лианы на лиану, а? Вот Толя вопил гораздо колоритнее, потому что Тарзан не матерился (не умел, что ли?), а Сеич умел – их в конторе спецально учат для натуральности слияния с этносом. А, да….Чего орал? А в портфеле было около десятка «огнетушителей» с «Волжским крепким», 19 оборотов в минуту! Это было пойло мерзкое, презираемое, как политика США во Вьетнаме! Позже, утомлённые горем, мы совершили геройский поступок (а как же – честь офицера…голубые князья…, принципы…) – мы стали это пить. На середине второй, начало светать. На душе, конечно, на улице как была ночь, так и была. На третьей Ляха решили не расстреливать, а просто ногти повыдёргивать гуманно, а потом мы про него забыли и стали петь про горы и про любимую, которая ушла в туман, а потом и сами в туман ушли.

А вот ещё, попозже, но там же. Как то раз в пятницу, числа 4-5 января неважно какого года, шёл сильный снег. Шёл сутки, навалило много и падал ещё. Конечно приехали «родственники» на заранее натопленную баню. Круг был узким, мужским, высокоинтеллектуальным и вполне обеспеченным всем необходимым. Посидели у Суханова (в новой хате, что была ближе к КСП, с верандой) и побежали париться. Сотворили пару заходов, довели градус пара до безумного и выскочили на улицу валяться в снегу. Кто у нас бывал, тот представит себе картинку – прямо от входа была тропинке с мостиком через ручей к большой луже, которую как то летом я сотворил бульдозером, а зимой лужа замёрзла и покрылась снегом. Вот туда мы с воплями и подались, а потом, не переставая орать, помчались обратно – морозец под 20 градусов стоял. Сразу в парилку и сразу по полкам, затихли. Тут обнаружилось странное явления в нашей компании негра, при том линяющего (натекло из под него)! Негра вытолкали в предбанник долинивать, ну и пошли в отдыхайку разгадывать тайну телепортации черного человека из Африки.

Чекисты тайны разгадывают, как Петров кроссворды и быстро выяснили, что  негром выступал новый член команды «родственников», по имени Виктор и по специальности инструктора по физподготовки в Конторе. Витя решил быть умным и не побежал со всеми далеко на озеро, а завалился в ближайший большой сугроб, прямо возле входа. Ночь, темно, снег падает, сугроб белый, а под снегом угольная пыль для банного котла.

Попарились, пошли домой по маяку-лампочке на входом в КСП, а то тропку уже занести успело. Пришли, разделись, налили, поставили – нету негра, с голубыми глазами по имени Витя. Что за мистика? Организовали спасработы, но в дверях возник герой, но не один, а с фингалом под глазом! Ну уж тут мы конечно выпили и послушали.

– Вышел из бани и пошёл вперёд по тропе. Тут тропа закончилась, а вокруг следы лёжки тюленей, а может медведей а ещё поскользнулся (мы ж валялись там в снегу). Лечу мордой в снег (продолжение после второй) прямо глазом на трубу, а руки то в карманах! Стал разгребать снег и увидел, что труба большая и расплющенная – здорово я её долбанул, даже с одного раза развальцевал! Ладно, поднимаю голову с целью осмотра местности и вижу прямо перед лицом лошадиную морду нос к носу прямо!

– Ну думаю, товарищи называется – напились, человеческий облик потеряли и бросили в тундре замерзать, как ямщика какого. Выгреб опять к бане, вроде даже та же самая, хотя в тундре они может все типовые…не пойду никуда, сожгу баню а до рассвета доживу! Отряхиваюсь, смотрю в снегу улика, красная книжица какая то – раскрыл. Ё…, это ж я! Советский офицер, инструктор по спорту и выживанию – надо бороться, второй то глаз видит! Осмотрелся, ба, путеводная звезда в тумане. Я пошёл за ней и вот я здесь!

Были, конечно ещё всякие приключения – вербовка и раскрутка китайского разведчика, к примеру, в коей принимали участие и мы, персонал, как статисты, разумеется, за еду и выпивку. Мы ж советские, нам энти буржуйские блага в виде денег даже не снились. Каким образом наши лыжники их зацепили, нам не было интересно, а интересно было выпить и закусить во славу Союза нерушимого в бане, на природе и за банкетным столом – славная была охота! А самое большое удовольствие получил Виктор Иванович, как моральное, так и физическое – он единственный из наших лупил с наслаждением китайского дипломата по евойной морде, типа приводя в сознание от обморока. Обморок у китайца случился в бане, в парилке – жидковат оказался разведчик против русского пара, а туда же!

Явление первой лыжной ласточки в лице старлея, а может уже капитана Анатолия, в рядах грозной Конторы стало камешком сорвавшим лавину страстей в офицерских рядах чекистов. Численность заражённых этой пагубной страстью стала множиться со скоростью «ветрянки» и со столь же ощутимыми результатами      –  Все, кто молод и без грыжи, становилися на лыжи!                                                    Витя, Боря, Вася….ну да ладно – устанешь перечислять, стали озабоченными на тему снаряжа и всяких штучек для экипировки, а возможности у них были поболее средних – через завсклад, через директор магазин и т.д.

Ну а теперь вернусь к заголовку. Разве могла Контора уцелеть и продолжать свои функции жупела, если её лучшие офицеры могли думать только о том, где достать снаряжение лыжное? А после и жёнам и детям? Половина личного состава стала жить по графику: Понедельник – среда —–ходим, службу изображаем, то, сё. Четверг – допросы, пятница- расстрелы и всё! Суббота и воскресенье выходные на лыжах! Это свято!                                                                                                                       Где то встречал смешную версию, что контора распалась, потому что СССР распался! Где доказательства? А мои вот!

А теперь часть заключительная, оптимистичная и обнадёживающая.

Переехал я жить в Краснодар и сильно загрустил – нет компании, нет общения, нет гор, нет лыж – жизнь закончена, песня не спета… Но вдруг!   Какое замечательное слово – вот всё хреновее некуда, сплин, то-сё и вот это слово: ВДРУГ! Звонит Толя, старый друг, живущий здесь давно и уже тоже на пенсии, и тоже с инфарктом, и с шунтом, но с лыжами и машиной!                                                                                                      – А поехали, говорит, на Красную поляну, покатаемся!                        – Ну…сказал я…                                                                                                                    И мы поехали, и покатались, и замечательно провели время, вспоминая молодость и вот то, что я выше написал.

А эпиграф я выбрал правильный:

И надеясь на старого друга и горные лыжи,
Я пока пребываю на этой пустынной земле.

Сноска, для особо любопытных:

1.Контора – Комитет Государственной Безопасности –КГБ.

2 Анатолий Алексеевич Катренко, полковник в отставке.

Автор: Юрий Шевяхов.

Март 2017, Краснодар