Снова мы собрались в Доме русской книги, что на улице Московской, теперь уже на вечер памяти Леонида Борисовича Дядюченко, чтобы снова поделиться воспоминаниями о нем.Слава Александров подготовил материал (фильмы, фотографии), супруги Кадыровы любезно предоставили помещение (они не только предоставили, еще и тепло встретили.  Надо как-то отметить не фуршет, а

подвижничество) Дома (в очередной раз!), а остальные просто говорили, пели и музицировали, вспоминая то, что любил и чем жил Леонид Борисович.
Всем рассказать свою историю как всегда времени не хватило (мне вот), потому изложу ее в письменной форме.
Итак,  история моего знакомства с Леонидом Дядюченко.
В 1969 году на турбазе «Иссык-Куль» (с. Ананьево) появилась песня «Почему о них не написали?». Пел её, аккомпанируя себе на гитаре, матрос-спасатель Володя Гуляев, объявляя так: «”Пик Победы”.
Слова Леонида Дядюченко, музыка Гуляева». Музыка была никакая: всё те же три блатных аккорда, подсвеченных ещё парочкой септ и секст аккордами, так что их получалось как бы пять.
Текст меня поразил:
Почему о них не написали?
Почему о них не вспомянули?
Почему на строгом пьедестале
Имена их бронзой не сверкнули?

Стал выяснять, о чём идет речь, − конкретный случай, или обобщение? Выяснилось, что речь идёт о трагедии, случившейся на Пике Ленина в 1955 году, когда погибла целая команда, одиннадцать казахских  альпинистов, а спасся из них только один – Урал Усенов.
Историю этой трагедии альпинисты знали, но вот стихов об этом я не слышал и даже не подозревал, что они есть. Фамилия «Дядюченко» мне была знакома по книгам «Жажда» и «Без нужды в Зардалю», но я и подумать не мог, что он напишет такие пронзительные строчки, ошеломившие меня искренностью, документальностью что ли.
Потом я покупал, доставал, брал почитать всё, что выходило из-под пера Леонида Борисовича. Герои были мне понятны и знакомы − геологи, альпинисты, чабаны – люди гор, если короче. О личном знакомстве с ним я даже и не думал, в силу возрастной разницы и разницы общественного статуса, НО! Хорошо, что это НО есть в нашей жизни! Благодаря ему в нашей жизни и происходят неожиданные и интересные вещи: всё тихо, гладко, размеренно, и вдруг − НО!
Еще ничего не предвещало его появления, а тут Алим Васильевич Романов просит меня о ма-а-аленькой услуге – доставить его с Альмой (собака) и  рюкзаком к другу на дачу, на посиделки. Грузимся на «Яву» (без коляски)  так: Я − за рулём, Алим Васильевич − сзади, наполовину на сидении, наполовину на багажнике, поскольку между ним и мною поперёк сиденья лежит грустная собака, а уж на багажнике −рюкзак. Куда он свою клюшку там засовывал, когда ехали, я не знаю.
Однако приехали на дачи, что ниже водоразборного узла на реке Ала-Арча, по дороге на альплпгерь.

Встречает нас хозяин, мы рассупониваемся и идём, правильно, к столу.
Вначале идут подарки из рюкзака – ржавая якорная цепь (я-то думал, чего «Ява» на дыбы норовит встать и переднее колесо изредка пытается оторваться от земли!), потом бутылка коньяка и какие-то пирожки в газетке. Это всё хозяином принимается с церемонными поклонами и шуточками-прибауточками, некоторые из них были обращены к Альме, которая тоже участвовала в спектакле, виляя хвостом и ухмыляясь. Под деревьямистолпенёк, к нему и подсаживаемся.
Всё время у меня было смутное чувство, что где-то я хозяина видел, но просветления нету, а Алим Васильевич про меня забыл, поскольку они между собой воркуют. Мне указали, где сесть, и жестом приказали наливать и разворачивать. Я налил, хозяин произнес многословный тост:
− С приездом!
Выпили, закусили (я сижу, пялюсь). Хозяин − Алиму:
− Это кто?
Алим:
− Стажёр.
Хозяин:
−Так привяжи к забору! И миску с водой поставь – запалился, видишь?
Фигу меня на понт возьмёшь – я прикол про инструктора и стажёра знал.
Алим Васильевич снизошёл, наконец, и представил нас:
− Это Юрка, а это − Леонид Борисович.
Имя меня никак не впечатлило, его я не связал ни с чем. Л.Б. показал мне на кухню и попросил поставить чайник, пока они с другом разминаются коньячком и наливочкой (хозяйской). Я дошёл до кухни, поставил чайник на электроплиту и пошёл на выход. На подоконнике − книжка, название − «Жажда» − знакомо. Ишь, думаю, Л.Б. какие книжки читает – наш человек. Друзья воркуют, я скучаю и в паузу между рюмками прошу разрешения на просмотр книжки (читал пару лет назад, делать нечего, скучно). Получив разрешение, сел в сторонке и начал читать заново, увлёкся. Слышу А.В. чего-то у меня спрашивает, оказалось, чайник закипел, и народ интересуется, что я стану пить. Уточнили, и Л.Б. ушёл заваривать, а я в комплимент хозяину, − мол, вон какие книжки читает, соображает.
Алим Васильевич смотрит на меня, как голый парадокс, аж дыхание затаил! Потом начинает икать (на смех ничуть не похоже), потом уже мычит, и на глазах − слёзы, а я перепугался! Похоже на то, когда человек подавился или перец-огонёк хапнул. Подходит Л.Б. и интересуется подробностями. А откуда мне их знать, когда автор Герасима изображает да со слезами. Отдышался и говорит мне:
− Юрка, он эти книжки не читает, он их пишет! А кто ж свои книжки читать будет, а?
И я скуксился. Это был тот самый Леонид Борисович Дядюченко! Опыта общения с писателями и поэтами у меня еще не было, и я загрустил отчаянно (теперь-то нет: с Сусловой даже здороваюсь без заикания, с Ивановым опять же). За чаем как-то разговорились, оказалось, не страшно, нашли общих знакомых (Котлова, Шуменко, Семененко, Айтбаева), вот так.
Потом были ещё встречи, в основном на даче. Когда Алим Васильевич уехал жить в Прибалтику, то, изредка приезжая сюда, звонил мне, и мы ехали на встречу, уже на «Жигулях». Я им вовсе не мешал, а они мне давали уроки классического неспешного диалога, эдакого степенного, с размышлизмами.
Ну и дурацкое.
Однажды А.В. попросил взять гитару с собой и по приезду (на дачу, конечно) заставил меня спеть (!) для Л.Б. абсолютно идиотскую песню:

Однажды рыжий Шванке, наней-дра-наней,
В казарму плёлся с пьянки, наней-дра-наней.
Увидел он девчонку, бум-цвалера,
И сразу за юбчонку, а-ха-ха-ха-ха.
Ну и дальше − в том же духе. Два солидных человека, два столпа в своих областях искусства, а заставили меня спеть чёрте что ещё и на «бис».
А научил меня этому шедевру Сергей Дудашвили, который тоже писатель, который пишет в том числе и про пещеры, как и Л.Б. У них это что, цеховое?
А вечер прошёл замечательно. Левон Маркович Алибегашвили прочёл тот самый стих про «Победу», расчувствовался. Алексей Агибалов играл ту самую музыку, что слушал перед смертью Леонид Борисович; именно по просьбе Л.Б. она звучала в больничной палате. Андрей Никитин спел песню, автором которой был Леонид Борисович, про скалы Каракульской ГЭС; и «виноградную косточку» закопали в очередной раз… Посмотрели фильмы, автором которых был Дядюченко и фильм Жени Барышникова о нём самом…

Спасибо Свете и Виктору Кадыровым, Славе Александрову, да и всем!

Душевно было!

Юрий Шевяхов.